Читать Далее >>

Как я могу вырастить уверенных в себе дочерей, если мне сначала не станет комфортно в моей шкуре?

Красивая. Это было слово, которое моя 8-летняя дочь Хлоя использовала для описания себя. «Я прекрасна», - написала она, дотошно подчеркивая слово, а затем улыбаясь мне, гордясь тем, что она закончила свои предложения по написанию слов второго сорта. В неверии, я прочитал это снова. Это было доказательство карандашом номер два, что у моей дочери был не только хороший почерк, но и позитивное представление о себе. Я посмотрел на бумагу ее сестры-близнеца. Не останавливаясь, чтобы подумать, может ли ее учитель думать, что она была тщеславной, или сначала узнать мое мнение, Уиллоу написала: «Я красивая девушка». Я был в восторге: низкая самооценка не была наследственной.

Но было ли это неизбежно? Я искренне удивился, насколько реально продлится их уверенность. Даже если моим дочерям удалось сохранить сильное чувство себя перед лицом будущего отказа от перемен, беспорядков среди подростков и знаменитостей нулевого размера, главное препятствие оставалось: я, их предполагаемый образец для подражания. Чувствовать себя хорошо о себе было ежедневным испытанием.ежедневный вызов .

Когда мои девочки родились, я поклялся не заразить их безумием «виноват в каждом укусе», с которым я боролся с тех пор, как я был подростком в качестве балерины. Я знал, что моя материнская обязанность - держать негатив в моей голове и во рту, чтобы он не мог заползти в их головы и изо рта. Даже если бы истинные внутренние перемены для меня еще не были возможны, самокритика, по крайней мере, в присутствии моих дочерей, не была возможной.балерина . Я знал, что моя материнская обязанность - держать негатив в моей голове и во рту, чтобы он не мог заползти в их головы и изо рта. Даже если бы истинные внутренние перемены для меня еще не были возможны, самокритика, по крайней мере, в присутствии моих дочерей, не была возможной.

Я сдержал свое обещание. Если у меня был плохой день, я оставил разочарование при себе. Когда меня переполняла жажда пиццы, мама была таким словом. Я гордо сказал друзьям, что никогда не использовал слово «толстый» со своими девочками, как будто это был примечательный подвиг. Но для меня сдерживание внутренних волнений, которые неосознанно, но постоянно преследовали меня, было достижением. Я был картиной сдержанности.

Если, конечно, невербальное общение считается. Когда мы ужинали, заметили ли мои дочери, что я заказал то, что, как я думал, должен был - никогда, что я хотел, - а затем с завистью посмотрели на более привлекательную (и менее здоровую) еду их отца? Во время всех этих поездок в туалет они смотрели, как я поднимаю мою рубашку, смотрю в зеркало и проверяю относительную плоскостность моего живота в середине приема пищи? Они видели, как я прижимал ладонь к животу, когда я поел? Я ясно помнил, как моя собственная мама гладила ее руки вдоль бедер и вздохнула.

Мои дочери умоляли меня не наносить макияж («Нам нравится твоя истинная сущность лучше»), но я чувствовал себя голым без этого. Когда мы пошли за покупками, они принесли мне в гардеробную красочные, льняные платья и юбки, и я сказал: «Может быть, в следующий раз», примеряя еще одну пару черных брюк. В бассейне они кричали: "Плавай с нами, мамочка!" Но я оставался в безопасности в шезлонге, предпочитая компанию хорошей книги дискомфорту, выставляя мое тело в купальнике. Что я действительно показывал?черные брюки . В бассейне они кричали: "Плавай с нами, мамочка!" Но я оставался в безопасности в шезлонге, предпочитая компанию хорошей книги дискомфорту, выставляя мое тело в купальнике. Что я действительно показывал?

У меня есть фотография себя в 5 лет, которую я всегда любил. Я на заднем дворе, одетый только в пижамный топ и нижнее белье, мои длинные светлые волосы взъерошены от ночного сна, мои щеки цвета розовой розы покрыты моими руками, мои глаза светлые и счастливые. Даже будучи подросткомЯ жаждал быть той маленькой девочкой на фотографии снова, только что от радостно бегущей и играющей во дворе, обремененной беспокойством, что мои бедра выглядели пухлыми в естественном свете. Я хотел, чтобы мои дочери были беззаботной девочкой, которой я когда-то был: улыбаться, вертеться и восхищаться собой. И так, я похвалил их несоответствующие наряды, даже когда они мало походили на скоординированные, которые я тщательно выбрал в магазине. Я обнял их пухлые животы, торчащие из слишком маленьких, но заветных бикини. Я бросил их в школе с поцелуями и изо всех сил старался не обращать внимания на их неопрятные "но мамочка, мне это нравится" волосы. Я поощрял их тяжелую работу, щедрость и сочувствие и напоминал им всегда любить себя сначала и навсегда.бикини . Я бросил их в школе с поцелуями и изо всех сил старался не обращать внимания на их неопрятные "но мамочка, мне это нравится" волосы. Я поощрял их тяжелую работу, щедрость и сочувствие и напоминал им всегда любить себя сначала и навсегда.

Было ли этого достаточно? И могу ли я продолжать это, пока мои дочери росли, а их гладкая кожа и молочные зубы превращались в пятна и брекеты? Я съежился, думая, что мог бы увидеть свое собственное неловкое прошлое, отразившееся на мне. Я волновался, что они почувствуют неодобрение в моих глазах или в моих словах, даже если я приложу все усилия, чтобы скрыть свои сомнения.

Я спросила мою единственную подругу, Нэнси, как она так хорошо приспособилась. Она сказала мне, что ее мать не была ни чрезмерной, ни критической по отношению к ней и ее трем сестрам. Вместо этого она продемонстрировала то, на что она - и, следовательно, они - были способны достичь: ее мама лазила по деревьям и играла в бейсбол. Она определенно прыгнула в бассейн.

«Я потрясающий. Я потрясающий», - повторила одна из моих дочерей вскоре после этого случая с домашними заданиями . Сначала она сказала, что она прекрасна; теперь она тоже была великолепна. "Кто-то в школе сказал тебе это сегодня?" Я спросил ее. "Нет", сказала она. «Это просто, как я чувствую внутри».

Затем он ударил меня. Несмотря на мои лучшие намерения, я не был идеальным образцом для подражания, но пока у моих девушек все было хорошо. Может быть, я мог бы отказаться от цели вести себя как супер уверенная в себе мама - моим дочерям было бы слишком тяжело жить в любом случае. Начну ли я ныть о своем весе и швырять слишком маленькие узкие джинсы по комнате? Неа. Вместо этого я бы взял страницу из пьесы матери Нэнси и показал моим дочерям, что я делаю хорошо. Не лазить по деревьям, а слушать, сопереживать и делиться своими историями выживания (например, повязка на глаза и толстые очки в летнем лагере ). И да, я мог бы даже уронить свое полотенце, тихо сказать «Я потрясающий» и погрузиться в бассейн.